nihil
когда-то давно, когда у меня не было мобильного телефона, принтера и даже компьютера, и я была млада и чиста как весенняя листва, была у меня стопка листочков, на которые я переписывала понравившиеся стихи из книг (всё же любовь к стихотворной форме либо есть, либо нет). сегодня я прибиралась в ящиках и нашла её (что неудивительно, ведь иначе зачем я вообще об этом вспомнила).
и один из любимых в детстве стихов:
по морю, а может по небу, вдали от земли, где сизая дымка прозрачной легла пеленой,
как светлые тени проходят порой корабли.
куда и откуда, нам этого знать не дано.
на палубах, верно, хлопочат десятки людей, и кто-то вздыхает о жизни, потраченной зря,
и пленники стонут по трюмам в вонючей воде,
и крысы друг дружку грызут за кусок сухаря.
но с нашего мыса, где чайки бранятся без слов,
где серая галька шумит под ударом волны,
мы видим плывущие вдаль миражи парусов,
нам плача не слышно и слёзы рабов не видны.
а им с кораблей разоренный не виден причал
и тухлая рыба, гниющая между камней,
лишь свежая зелень в глубоких расселинах скал,
да быстрая речка, да радуга в небе над ней.
и один из любимых в детстве стихов:
по морю, а может по небу, вдали от земли, где сизая дымка прозрачной легла пеленой,
как светлые тени проходят порой корабли.
куда и откуда, нам этого знать не дано.
на палубах, верно, хлопочат десятки людей, и кто-то вздыхает о жизни, потраченной зря,
и пленники стонут по трюмам в вонючей воде,
и крысы друг дружку грызут за кусок сухаря.
но с нашего мыса, где чайки бранятся без слов,
где серая галька шумит под ударом волны,
мы видим плывущие вдаль миражи парусов,
нам плача не слышно и слёзы рабов не видны.
а им с кораблей разоренный не виден причал
и тухлая рыба, гниющая между камней,
лишь свежая зелень в глубоких расселинах скал,
да быстрая речка, да радуга в небе над ней.