nihil
ожидание стягивается в тугой комок в солнечном сплетении и противно ворочается. углы острые.
ругаться матом последнее время хочется до сведенной челюсти. у всех хороших девочек свои маленькие секреты, так? хо-хо-хорошая девочка.
скоро выходить на учёбу - не страшно, возвращаться на танцы - унылое тело не хочет, хотя мозг требует. вообще, я хочу сходить куда-нибудь, чтобы потанцевать под хорошую музыку. без блядского клубняка, хитов восьмидесятых, русской попсятины и прочей мерзости, от которой у меня кровь из ушей льётся.спорим, не получится?
просто танцевать, без того, чтобы следить за лицом или отвечать на удивленные взгляды извиняющей улыбкой. или без того, чтобы стоять на баре или выдавать наушники на хэдфондиско.
в этом плане меня никогда не смущал пустой танцпол или, наоборот, полный только незнакомыми людьми. эх вместо судорожного блять.
шестой год на танцах. боже мой. мне всё кажется, что я новичок, первый год только, максимум - второй. это, на самом деле, не отменяет моих снисходительных взглядов на людей, занимающихся уровнем ниже.
второй день чувствую в районе лопаток и чуть ниже волнение удивительно, что до сих пор не снятся поезда.
боюсь опоздать? пожалуй.
но всё равно ничего ж не делаю, так что...
не считается.
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя - и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел - и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало.
организм напоминает мне, что человек - хрупкое и хреновое существо, особенно сейчас.
на улице холодает, в пятницу на танцы теперь джаз, замаскированный под контемп, вместо модерна, замаскированного под джаз, 16-ого на учёбу с готовым отчетом по практике.
вчера вечером очень долго думала про рыболовные крючки, цепляющиеся за кожу, и лески, ведущие к ним.
про пустой барабан револьвера и смерть от разочарования.
а сегодня про холод и вкус чужой еды на языке.
навсегда, что бы ни происходило во сне или наяву, любимая музыка - классическая или околоклассическая. типа миши мищенко, олофа арнальдса и голдмайн и подобных. так легко различать их!
скоро, не поверите, зима. а мне совершенно не о чем говорить.
ругаться матом последнее время хочется до сведенной челюсти. у всех хороших девочек свои маленькие секреты, так? хо-хо-хорошая девочка.
скоро выходить на учёбу - не страшно, возвращаться на танцы - унылое тело не хочет, хотя мозг требует. вообще, я хочу сходить куда-нибудь, чтобы потанцевать под хорошую музыку. без блядского клубняка, хитов восьмидесятых, русской попсятины и прочей мерзости, от которой у меня кровь из ушей льётся.
просто танцевать, без того, чтобы следить за лицом или отвечать на удивленные взгляды извиняющей улыбкой. или без того, чтобы стоять на баре или выдавать наушники на хэдфондиско.
в этом плане меня никогда не смущал пустой танцпол или, наоборот, полный только незнакомыми людьми. эх вместо судорожного блять.
шестой год на танцах. боже мой. мне всё кажется, что я новичок, первый год только, максимум - второй. это, на самом деле, не отменяет моих снисходительных взглядов на людей, занимающихся уровнем ниже.
второй день чувствую в районе лопаток и чуть ниже волнение удивительно, что до сих пор не снятся поезда.
боюсь опоздать? пожалуй.
но всё равно ничего ж не делаю, так что...
не считается.
Десять негритят отправились обедать,
Один поперхнулся, их осталось девять.
Девять негритят, поев, клевали носом,
Один не смог проснуться, их осталось восемь.
Восемь негритят в Девон ушли потом,
Один не возвратился, остались всемером.
Семь негритят дрова рубили вместе,
Зарубил один себя - и осталось шесть их.
Шесть негритят пошли на пасеку гулять,
Одного ужалил шмель, их осталось пять.
Пять негритят судейство учинили,
Засудили одного, осталось их четыре.
Четыре негритенка пошли купаться в море,
Один попался на приманку, их осталось трое.
Трое негритят в зверинце оказались,
Одного схватил медведь, и вдвоем остались.
Двое негритят легли на солнцепеке,
Один сгорел - и вот один, несчастный, одинокий.
Последний негритенок поглядел устало,
Он пошел повесился, и никого не стало.
организм напоминает мне, что человек - хрупкое и хреновое существо, особенно сейчас.
на улице холодает, в пятницу на танцы теперь джаз, замаскированный под контемп, вместо модерна, замаскированного под джаз, 16-ого на учёбу с готовым отчетом по практике.
вчера вечером очень долго думала про рыболовные крючки, цепляющиеся за кожу, и лески, ведущие к ним.
про пустой барабан револьвера и смерть от разочарования.
а сегодня про холод и вкус чужой еды на языке.
навсегда, что бы ни происходило во сне или наяву, любимая музыка - классическая или околоклассическая. типа миши мищенко, олофа арнальдса и голдмайн и подобных. так легко различать их!
скоро, не поверите, зима. а мне совершенно не о чем говорить.