В этом доме сначала умрут все цветы, а потом я. И если кактусы доэволюционируют до ползающих беспозвоночных, то они смогут полакомиться тухлятинкой.
Интересно, если оставить на полу в кухне кусочек хлеба, кто его съест быстрее - мышь или муравьи?
Муравьи умудряются быть везде: на моём бутерброде (почти во рту), на полотенце, на стене в ванной. И всё как бы норм, только я на самом деле брезгливая до невозможности (когда можно, конечно), потому что заразу же переносят, шмакодявки.
Мышь чот вообще страх потеряла (в отличае от меня, я его нехило так нашла) - чуть не через середину комнаты поперлась.
Я не должна бояться того, чего не боюсь. Я не должна бояться того, чего не боюсь. Я не должна бояться того, чего не боюсь.
Но этот необоснованный детский страх не отпускает.
Я в это во всё не верю, так почему?
Меня почти отпустило, но я ухожу с работы с ватой вместо мозгов, с разодранным ногтями лицом, с трясущимся желе вместо нервов, с мыслями кашей. Хотя какие вообще мысли после семи часов в одиночестве на работе.
Меня хватает только на разработку планов по развертыванию журавлиной войны на карте мира, на смешные/несмешные шуточки (тут пока не пошутишь, не узнаешь) и на мечты о красках и фломастерах (на самом деле я не знаю, зачем они мне, но надо же о чем-то помечтать).
"Я та уродливая утка в озере мазута."